В мае 1992 г. Б. Бутрос-Гали после некоторого колебания принимает решение «продолжить размещение военных наблюдателей СООНО в Боснии и Герцеговине» в связи с ухудшением ситуации в республике (27, С. 5). Рассматривая положение в БиГ как «трагическое, опасное, ожесточенное и запутанное», он не был уверен, что «голубые каски» смогут принести мир в БиГ. Ведь «развертывание в Сараево штаба СООНО отнюдь не предотвратило возникновение жестокого конфликта в этом городе», — недоумевал он (27, С. 10). Но уже 8 июня 1992 г. из-за обострения ситуации в Боснии и Герцеговине, из-за продолжающихся вооруженных столкновений, из-за договоренностей сторон, что «аэропорт в Сараеве будет вновь открыт в гуманитарных целях исключительно под эгидой Организации Объединенных Наций и с помощью Сил Организации Объединенных Наций по охране», СБ принимает решение о расширении мандата Сил, об увеличении его численности, развертывании военных наблюдателей для взятия под свой контроль аэропорта Сараево и обеспечение его функционирования (36). «СООНО будут обеспечивать непосредственную безопасность аэропорта и его сооружений, управлять работой аэропорта (с использованием, насколько это возможно, его нынешних гражданских служащих), осуществлять контроль за его объектами и организацией, содействовать разгрузке гуманитарных грузов и обеспечивать безопасное передвижение гуманитарной помощи и связанного с ней персонала. Кроме того, СООНО будет контролировать вывод зенитных систем за пределы района досягаемости аэропорта и окрестностей, а также следить за сосредоточением артиллерийских, минометных и ракетных систем класса «земля-земля» в конкретных районах, которые будут согласованы ими» (14, С. 2). Предполагалось, что расходы на расширение миссии СООНО в БиГ составят более 20 млн. долл. США в первые четыре месяца и около трех млн. долл. каждый последующий месяц (14, add. 1, С. 2). Командующий СООНО генерал Л. Маккензи вспоминал, что силы по защите имели в БиГ одну единственную задачу — «открыть сараевский аэродром Бутмир для приема гуманитарной помощи, продуктов питания и медикаментов» (51).

5 июня 1992 г. было подписано соглашение о возобновлении деятельности аэропорта в Сараево. Сербы согласились передать аэропорт, который фактически держали в своих руках, «голубым каскам». Соглашение подписали представители сербской, хорватской и мусульманской сторон. Стороны договорились вывести с позиций, с которых они могут обстреливать аэропорт, всю систему зенитного оружия, артиллерию, минометы, системы ракет «земля-земля», танки и поставить их под контроль СООНО (27, С. 5). Сараево и аэропорт включались в «зону безопасности» под контролем СООНО. 29 июня аэропорт начал работать, принял первый рейс с гуманитарной помощью. 9 июля в аэропорту приземлилось более 100 самолетов из 15 стран, на борту которых находилось более 1000 тонн продовольствия и гуманитарной помощи (29, С. 4).

Последующие резолюции расширяли полномочия миротворцев по доставке гуманитарной помощи в район Сараева и другие районы БиГ, по охране аэропорта, увеличивали их численность. 1 июля 1992 г. началось прибытие французского и канадского батальонов, общая численность сектора «Сараево» составила 1 104 человек. Ожидалось прибытие египетского и украинского батальонов, обслуживающего персонала из Норвегии и Нидерландов (29, С. 3).

Операция по воздушным перевозкам в Сараево, организованная Управлением Верховного комиссара по делам беженцев, явилась наиболее продолжительной операцией такого рода в истории авиации. В ходе операции удалось доставить более 150000 тонн грузов гуманитарной помощи, и это явилось важным средством для удовлетворения материально-технических потребностей СООНО в этом городе. Приведем сопоставимые данные в отношении числа полетов и тонн грузов, доставленных в 1993-1995 гг. (17, С. 7).

Воздушные перевозки в Сараево 1993-1995

Таким образом, из приведенных данных видно, что в 1995 г. значительно уменьшилось число принимаемых грузов и число вылетов вследствие ухудшения обстановки в районе Сараева. Основная угроза безопасности аэропорта, отмечалось в докладе Б. Бутрос-Гали, была связана с частыми обстрелами самолетов, как со стороны сербов («в основном»), так и со стороны мусульман (17, С. 7).

С сентября 1992 г. деятельность СООНО распространилась на всю территорию БиГ. Условно Босния и Герцеговина была разбита на 3 участка — сектор «Сараево», сектор «Юго-Запад» с центром в Горни-Вакуфе, сектор «Юго-Восток» с центром в Тузле. Для увеличения объема поставок гуманитарной помощи на всей территории БиГ в резолюции СБ № 770 и докладе ГС от 10 сентября 1992 г. отмечалась необходимость создания четырех или пяти зон, в которых разместятся подразделения СООНО, обеспечивающие «гуманитарные задачи специального характера». Центрами таких зон должны были стать Баня-Лука, Бихач, Добой, Горажде, Мостар, Тузла и Витез.

Постепенно миротворческая миссия в Боснии и Герцеговине от решения задач гуманитарного характера перешла к решению задач разъединения воюющих сторон. Однако под прикрытием задач миротворчества легализовывалась деятельность Североатлантического альянса, который постепенно расширял свои функции и действовал все увереннее. 9 октября 1992 г. Совет Безопасности в Резолюции № 781 объявил запрет на все военные полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины и уполномочил СООНО осуществлять контроль за его соблюдением путем размещения военных наблюдателей на аэродромах, расположенных на территории бывшей Югославии, включая пять аэродромов в Сербии и один в Черногории. Однако в период с октября 1992 г. по март 1993 г. в БиГ имели место около 540 нарушений полетов (15, С. 9). В Резолюции № 816 (31 марта 1993) запрет на действия авиации над Боснией и Герцеговиной был далее распространен на все самолеты и вертолеты, за исключением принадлежавших СООНО и других, совершавших полеты, направленные на поддержку операций ООН. С 12 апреля 1993 г. по просьбе Генерального секретаря полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины осуществляли самолеты НАТО. В этот день два американских истребителя, французские самолеты «Мираж-2000» и нидерландские истребители-бомбардировщики Ф-16 начали широкомасштабную операцию НАТО в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины. По этому поводу главнокомандующий ОВС НАТО в Европе сказал: «Это исторический момент для НАТО. Впервые силы организации используются в оперативных целях вне зоны ее компетенции» (44, С. 4).

Миротворцы, получая гуманитарную помощь в аэропорту, доставляли ее в районы Боснии и Герцеговины наземным или воздушным транспортом, охраняли автоколонны с гуманитарным грузом. Эта деятельность часто прерывалась на несколько недель из-за блокады дорог одной из сторон, из-за обстрелов аэропорта Сараево и даже из-за вооруженных нападений на автоколонны, из-за ограничения доступа в некоторые районы вследствие наличия заграждений (например, в Горажде, в анклаве Маглай / Тесань) или интенсивности конфликта (восточный Мостар). Все это во многом ослабляло способность международного сообщества эффективно оказывать гуманитарную помощь в условиях безопасности и в соответствии с гуманитарными принципами.

После посещения миссией СБ Боснии и Герцеговины в апреле 1993 г., которая отметила рост гуманитарных проблем и проблем безопасности, в докладе ГС были упомянуты несколько городов, «подвергавшихся постоянным нападениям со стороны сил боснийских сербов» (15, С. 10), Резолюция № 824 (6 мая 1993) объявила создание безопасных районов, включив в них мусульманские города и прилегающие к ним районы — Сараево, Тузлу, Жепу, Горажде, Бихач, Сребреницу. Сербы просили включить в этот список ряд сербских городов, постоянно атакуемых мусульманами, но их просьба даже не рассматривалась. В соответствии с этой резолюцией военным наблюдателям СООНО был представлен мандат на наблюдение за выводом из этих городов всех военных или полувоенных формирований сербов и их отводом от города на безопасное для населения расстояние, а также наблюдение за гуманитарной ситуацией. Резолюция № 836 (3 июня 1993) расширяла мандат СООНО в этих зонах: Силы должны были сдерживать нападение на безопасные районы, наблюдать за прекращением огня, занимать ключевые точки на местности, участвовать в доставке грузов гуманитарной помощи. В реализации этих задач СООНО разрешалось применять силу в порядке ответа «на бомбардировки зон безопасности с любой стороны или на вооруженное нападение на них» (38). Дополнительные силы были также развернуты в Тузле.

Югославия поддерживала все решения ООН, однако предупреждала, что «мира можно добиться только мирными средствами на основе переговоров, а не путем оказания давления на одну сторону и применения силы» (353).

Создание защищенных городов решало одни проблемы, но способствовало появлению новых. Резолюции СБ не требовали, чтобы мусульманская армия выводила свои военные или полувоенные подразделения из безопасных районов (17, С. 11), поэтому мусульмане использовали эти зоны в качестве плацдарма для концентрации сил и обстрела сербских позиций. 3 ноября 1995 г. Ясуши Акаши признал на пресс-конференции, что «безопасные районы» в Боснии и Герцеговине использовались мусульманским правительством для подготовки и переоснащения армии, что, по сути, провоцировало сербов (3, С. 7). Генеральный секретарь предлагал еще в марте 1994 г. разработать новую концепцию «безопасных районов», которая обеспечила бы проведение всеми сторонами полной демилитаризации, способствовала бы свободе передвижения, выводу тяжелого оружия и широкому развертыванию СООНО. Но это требовало увеличения контингента в этих зонах и выделения дополнительных средств. Если же миротворческие Силы начали бы сами оказывать противодействие осаждающим силам, то «это привело бы к тому, что они действовали бы в режиме принуждения к миру», а это противоречило в то время концепции ООН (15, С. 12). Демилитаризация «безопасных районов», на которой настаивали и сербы, оказалась для ООН делом достаточно трудным.

Тенденция перехода к новой концепции миротворчества проявлялась отчетливо. Б. Бутрос-Гали в начале 1994 г. приветствовал тесное сотрудничество ООН и НАТО, сказав, что уже было согласовано, что НАТО будет действовать в случае необходимости, консультируясь с представителем СООНО (15, С. 16). Сомнения, правда, оставались. С формальной точки зрения Генерального секретаря волновал вопрос о том, что в резолюциях Совета Безопасности по Боснии и Герцеговине отсутствовал «четко сформулированный мандат на принудительные действия» (17, С. 19).

Анализируя деятельность международных организаций на Балканах, приходишь к выводу, что цели и задачи внешнеполитических ведомств ведущих стран, таких как США и Германия, а также основных международных организаций были далеки от декларируемых. Особенно отчетливо это просматривается в деятельности НАТО и ее взаимоотношениях с другими международными организациями. Ставя знак равенства между военной доктриной США и стратегической концепцией НАТО, генерал Л. Г. Ивашов в одной из своих последних работ показывает, что американская доктрина разрабатывалась как «стратегия устрашения» в 1945-53 гг., «стратегия массированного воздействия» в 1953-61 гг., «стратегия гибкого реагирования» в 1961-71 гг., «стратегия реалистического устрашения» в 1971-80 гг. На рубеже 80-х гг. была создана доктрина «прямого противоборства» для осуществления политики мирового диктата и обеспечения «жизненных интересов» США в разных районах земного шара (41, С. 3-5). В начале 90-х годов НАТО была вынуждена адаптироваться к изменившимся политическим реалиям. В ее установках появились новые элементы, например, взаимодействие с европейскими институтами — ОБСЕ, ЕС и ЗЕС. Происходило совершенствование терминологии, аппарата толкования концепции, что должно было отражать поиск нового места НАТО в системе европейской безопасности. Одним из направлений стратегической концепции, принятой в ноябре 1991 г. на римской сессии совета блока, был контроль за военно-политическими кризисами. В этой связи была разработана концепция «управления кризисами», необходимыми элементами которой были оказание давления и применение войск в интересах достижения стабильности (41, С. 5). Балканский кризис стал не только местом апробации этой доктрины, но и попыткой закрепить правовую независимость НАТО от ООН и ОБСЕ.

Сказанное выше объясняет участие НАТО в урегулировании конфликта на Балканах и роль США в событиях на территории бывшей Югославии. Как отмечал З. Бжезинский, «Организация Североатлантического договора (НАТО) связывает наиболее развитые и влиятельные государства Европы с Америкой, превращая Соединенные Штаты в главное действующее лицо даже во внутриевропейских делах» (4, С. 40). Причем очевидным было стремление изменить подход к участию НАТО в региональных конфликтах — не как инструмент реализации решений СБ ООН и тем более не под его эгидой, а как самостоятельный фактор, подчиняющийся командованию НАТО (7, С. 53).

В декабре 1992 г. НАТО заявила о своей готовности оказывать поддержку миротворческим операциям под эгидой Совета Безопасности ООН. С этого времени НАТО приняла ряд ключевых решений, ведущих к операциям военно-морских и военно-воздушных сил НАТО. В июле 1992 г. корабли НАТО, входящие в состав постоянного соединения объединенных военно-морских сил НАТО в Средиземном море, при поддержке патрульных самолетов авиации НАТО, начали операции по контролю и наблюдению в Адриатике. Эти операции были предприняты НАТО самостоятельно в поддержку эмбарго ООН на поставки вооружения в отношении республик бывшей СФРЮ (Резолюция № 713) и санкций против СРЮ (Резолюция № 757). Но постепенно от регистрации нарушений или наблюдений за возможными нарушениями натовцы перешли к остановке и осмотру судов, к отводу их в порт. Такому досмотру с ноября 1992 г., по заявлениям НАТО, подверглись 63 тыс. судов, а после апреля 1993 г. ни одному судну не удалось прорвать заслон и нарушить эмбарго, усиленное Резолюцией № 820 (43, С. 54). Над морским побережьем Югославии был установлен полный контроль.

НАТО использовала ООН как инструмент проникновения в сферу действия миротворческих сил, а также в систему европейской безопасности для подтверждения своей новой роли. В Североатлантическом договоре, подписанном в Вашингтоне 4.04.1949 г., говорится, что члены альянса «обязуются урегулировать любые международные споры мирными средствами с тем, чтобы не создавать угрозу миру и безопасности, и будут избегать в своих международных отношениях угрозы силой или применения силы в любых формах, несовместимых с целями ООН». В ст. 6 очерчены границы зоны действия альянса. Балканы в нее не входят (46).

С сентября 1992 г. начинается процесс постепенного, поэтапного «проникновения» этой организации в структуру миротворческих сил. В одном из пропагандистских фильмов, подготовленных пресс-центром НАТО, воздушная атака против сербов откровенно называлась «первой наступательной операцией вооруженных сил НАТО» (5). Ни более, ни менее. Никакой гуманитарной словесной мишуры. И далее: «Наступление сил НАТО оказалось сокрушительным. За две недели этой кампании, получившей название «Преднамеренная сила», было совершено более 3 500 вылетов авиации НАТО, имевшей своей целью разрушение складов с боеприпасами, радиолокационных установок, хранилищ, командных пунктов и многих других объектов» (5). С появлением в зоне конфликта НАТО миротворческая концепция стала по-армейски примитивной: сначала нанеси удар, а затем начинай переговоры.

Начиная с 1992 г., ряд резолюций Совета Безопасности уже давали полномочия НАТО, но так, что этого почти никто не понимал. Чаще всего НАТО скрывалась за словами »региональные организации или союзы»: в Резолюции № 776 от 14.09.92 о расширении мандата СООНО предлагалось «региональным организациям или союзам» оказать генеральному секретарю «финансовую или другую помощь...». Резолюция № 781 от 9.10.92 призывала «государства на национальном уровне или через региональные организации или союзы предпринять все необходимые меры для обеспечения помощи СООНО на базе специального наблюдения и других возможностей...». Резолюция № 787 от 16.11.92 »...призывает государства в национальном плане или через региональные организации или союзы использовать... меры... для безопасности всех морских поручений при входе и выходе к цели контроля, проверки товара, а также обеспечения приведения в жизнь резолюций 713 и 757». Резолюция № 816 от 31.03.93 »обязует государства-члены... самим или через региональные организации или союзы... предпринять все необходимые меры в воздушном пространстве республике БиХ в случае дальнейших нарушений...». С 12 апреля 1993 г. по просьбе Генерального секретаря полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины осуществляли самолеты НАТО для соблюдения режима «бесполетной зоны». С этого времени роль СООНО ограничивалась наземным наблюдением, а «все меры, связанные с принуждением, осуществлялись НАТО» (17, С. 10). В июне 1993 г. резолюция № 836 об использовании воздушных сил в БиГ приняла решение о том, «чтобы государства-члены.., действуя на национальном плане или через региональные организации или союзы предприняли на основе полномочия Совета Безопасности и в тесной координации с генеральным секретарем и СООНО все необходимые меры с применением воздушных сил... как поддержка СООНО в осуществлении его мандата». В июне же 1993 г. министры иностранных дел стран НАТО приняли решение о предоставлении защиты с воздуха силам обороны ООН на территории Югославии. Уже в июле самолеты НАТО начали проводить учебные полеты в целях обеспечения непосредственной авиационной поддержки .

После отказа сербов принять план Вэнса-Оуэна, как отмечалось в докладе Генерального секретаря ООН, Организация Североатлантического договора «в рамках регионального договора» приступила к проведению предварительных исследований о возможности участия военных групп НАТО «в планировании широкой оперативной концепции осуществления мирного плана для Боснии и Герцеговины», или осуществления задач военного характера в рамках мирного плана. НАТО предложила провести наземную разведку и связанные с этим мероприятия, а также «рассмотреть возможность предоставления ключевой штабной структуры, предусматривающей возможность задействования других стран, которые могут направить свои воинские контингенты» (33, С. 2). Итак, вполне конкретные военные цели прикрывались миротворческой фразеологией, но со временем это прикрытие становилось все тоньше и тоньше. Постепенно все отчетливее обозначалась триединая задача сил НАТО в т.н. миротворческой концепции ООН: военно-морские операции, военно-воздушные операции и операции по защите персонала ООН. Так вот, последняя задача, столь необходимая миротворцам, практически натовцами игнорировалась.

Поскольку применение силы в ООН допускалось лишь в исключительных ситуациях, очень удобным объяснением была необходимость защиты миротворческого контингента. Вопрос об оказании непосредственной воздушной поддержки Силам ООН на территории Хорватии рассматривался в соответствии с рекомендацией Генерального секретаря, содержащейся в его докладе от 20 сентября 1993 года. Наступления хорватских войск на зоны, охраняемые «голубыми касками», жестокие бои в районе Бихача заставляли руководителей ООН вставлять в тексты резолюций слова о необходимости защиты персонала ООН от нападения с любой стороны. Так, в резолюции № 958 подчеркивалось, что «разрешение, данное в пункте 10 его резолюции 836 (1993) государствам-членам, действуя на национальном уровне или через региональные организации или соглашения, принимать под руководством Совета Безопасности и при условии тесной координации с Генеральным секретарем и Силами Организации Объединенных Наций по охране (СООНО) все необходимые меры путем применения военно-воздушных сил в безопасных районах в Республике Боснии и Герцеговине, упомянутых в резолюции 824 (1993) от 6 мая 1993 года, и вокруг них, для того чтобы содействовать СООНО в осуществлении их мандата, изложенного в пунктах 5 и 9 резолюции 836 (1993), относится также к таким мерам, принимаемым в Республике Хорватии». Однако ни разу силы НАТО не выступили в защиту миротворцев, если это требование не было направлено против сербов. Авиационная поддержка также ни разу не была предоставлена, например, в ходе вооруженного вторжения хорватской армии в РОООН при силовой интеграции секторов «Юг» и «Север», когда погибли и были ранены порядка 20 военнослужащих сил ООН. Вообще потери среди миротворцев на территории бывшей Югославии были большими: к марту 1994 г. они составили 1003 человека, из них 79 человек — убитыми (15, приложение II).

Начиная с августа 1993 г., в СООНО уже были созданы оперативные механизмы предоставления НАТО военно-воздушных сил для обеспечения охраны персонала ООН. Эти механизмы прошли проверку в ходе ряда учений и, как отмечал Б. Бутрос-Гали, целиком были готовы для использования, подготовлены были и планы военных операций (12). «С начала 1994 г. США приняли решение использовать в бывшей Югославии не только ВВС и ВМС, но и сухопутные силы НАТО: осуществлялось постоянное планирование, собиралась информация и анализировалась обстановка на театре военных действий, осуществляла0сь подготовка расквартированных в Европе подразделений, в Хорватию и Боснию были направлены американские военные специалисты», — пишут специалисты Российского института стратегических исследований (52, С. 440). Постепенно ООН отводится роль «политического прикрытия» для действий военного блока.

С 10 января 1994 г. между НАТО и ООН продолжались уже открытые дискуссии об участии Североатлантического союза в миротворческих операциях в бывшей Югославии. Согласно полномочиям, полученным резолюциями № 836 и 913, все планы применения силы в БиГ отныне разрабатывались совместными усилиями НАТО и СООНО. Присутствие оперативных представителей НАТО в штабе СООНО в Загребе значительно увеличилось. Хотя в целом западные страны высказались за полную поддержку НАТО в осуществлении планов нанесения воздушных ударов, единодушия среди них не было. Даже Германия подчеркивала, что не только сербы создают напряженность в Боснии, и напомнила, что мусульмане подвергли бомбардировке аэродром в Сараеве, чтобы помешать А.Изетбеговичу вылететь на переговоры с хорватами в Бонн (59, С. 1,2).

Я. Акаши в этот момент продолжал настаивать на том, что воздушные удары могут быть осуществлены только в качестве самообороны для защиты персонала СООНО (59, С. 2). 28 января 1994 г. он, передавая доклад Б. Бутросу Гали о планах использования авиации НАТО в районе Тузлы и Сребреницы, выразил большую настороженность по поводу идеи бомбардировки сербских позиций (61, С. 2). 29 января Б. Бутрос Гали дал мандат Я. Акаши самому определять возможности задействования авиации НАТО в качестве поддержки с воздуха войск в районах Сребреницы и Тузлы (62, С. 1; 13).

После февральского кризиса 1994 г. в Сараеве(3) Б. Бутрос-Гали направил письмо Генеральному секретарю НАТО, в котором просил его как можно скорее получить решение Совета НАТО уполномочить главнокомандующего силами НАТО на южноевропейском театре военных действий наносить удары с воздуха по артиллерийским или минометным позициям в Сараеве или вокруг него. В своем решении от 9 февраля 1994 г. Совет НАТО постановил создать «зону воспрещения тяжелых вооружений» радиусом 20 км вокруг Сараево (исключая Пале). В апреле аналогичное решение было принято в отношении Горажде. Вокруг города создавались две зоны: «полностью запретная зона» радиусом 3 км и «зона, запретная для военных», радиусом 20 км. (17,С.15). Двусмысленность этих решений отмечал и Б. Бутрос-Гали, поскольку в резолюциях СБ ООН «не упоминаются запретные зоны и не устанавливается никакого специального режима для этих зон» (17, С. 15).

Из-за этой двусмысленности защищенные зоны — Сараево, Горажде, Сребреница — стали местом конфликтов, в разжигании которых обвинили только одну сторону.

Уже 10 февраля НАТО предъявила воюющим сторонам в Сараеве ультиматум: сербам отвезти на 20 км от города свое тяжелое вооружение, а мусульманам — отдать под контроль «голубых касок» свое вооружение в Сараеве. В случае невыполнения ультиматума до 24:00 двадцатого февраля, НАТО грозилась нанести воздушные бомбовые удары по позициям сербов. По словам Б. Бутроса-Гали, в то время, как НАТО рассматривала вопрос о воздушных налетах на БиГ, ни одного требования об этом к нему не поступало, включая и комендантов СООНО. По его мнению, во всяком случае на словах, единственно возможным путем оставался путь переговоров (12, С. 3). И в то время, как сербы отводили свое тяжелое оружие, мусульмане перегруппировывали свои ряды, перемещали войска к Горажде.

Силы НАТО для нанесения воздушных ударов в БиГ составили три авианосца, 150 боевых самолетов, не считая вспомогательных, 4 000 человек, 8 французских бомбардировщиков «Мираж-2000», приспособленных для ночных бомбежек (56). «Перед началом воздушной акции в Боснии в брюссельской штаб-квартире НАТО звучали триумфаторские заявления, акция была названа «новым рождением НАТО» (50). В то время, как ультиматум НАТО в районе Сараева выполнялся, натовцы внимательно искали новое место применению своих военно-воздушных сил. Первой операцией НАТО в БиГ была атака четырех сербских самолетов, нарушивших зону, запрещенную для полетов. 28 февраля 1994 г. они были сбиты двумя американскими истребителями F-16 западнее от Баня-Луки.

10 апреля 1994 г. в 16:30 генерал Роуз попросил генерала де Лапрела начать процедуру воздушной поддержки «для защиты персонала СООНО» в Горажде. В городе в то время находилось всего восемь наблюдателей вместе с генералом Роузом. Для консультаций с Я. Акаши и принятия решения НАТО потребовалось всего 25 минут. В этот раз натовцам для воздушной атаки не потребовалось и решение Совета Безопасности. Не были проведены консультации и с Россией. В 17:25 началась бомбардировка наземных целей сербской армии в районе Горажде. 11 апреля 1994 г. была произведена вторая бомбардировка сербских позиций в районе Горажде. 22 апреля Я. Акаши получил указание от Генерального секретаря ООН поставить сербам ультиматум: вывести свои войска из города за трехкилометровую зону к полуночи, в противном случае переговоры прекратить. Ему удалось уговорить с сербов отойти от города и вывести все тяжелое вооружение, разрешить свободу передвижения персоналу СООНО и гуманитарных организаций. В официальных кругах окончание кризиса вокруг Горажде называли «успехом натовского ультиматума». Сербское командование выполнило условия и отвело к 26 апреля тяжелое вооружение из всех 32 пунктов указанной зоны.

Правительственные силы БиГ были виновны в развязывании военных действий в большинстве безопасных районов и вокруг них. Б. Бутрос-Гали отмечал, что они «существенно активизировали свою военную деятельность в большинстве безопасных районов и вокруг них, и многие из этих районов, в том числе Сараево, Тузла и Бихач, оказались втянутыми в осуществляемые правительством более широкие военные кампании». По его словам, «правительство даже держит значительное число войск в Сребренице (в данном случае нарушая соглашение о демилитаризации), Горажде и Жепе... В Горажде находится завод по производству боеприпасов» (17, С. 12). Я. Акаши, хорошо знакомый с обстановкой, также подчеркивал, что Сараево, Тузла и Бихач использовались мусульманами как командные центры для военных операций (3, С. 7). Б. Бутрос-Гали подтверждал, что действия сербов являются реакцией «на наступательные действия правительственной армии с территории безопасных районов», хотя «часто в несоразмерных масштабах». Отсюда делался вывод, что «независимо от наличия провокаций эти действия сил боснийских сербов являются нарушением режима безопасных районов», и поэтому СООНО должны, согласно мандату, реагировать на действия сербов (17, С. 12). Руководство ООН понимало, что тем самым нарушатся объективность «голубых касок». Б. Бутрос-Гали прямо подчеркивал в своем докладе: «когда Силы реагируют на подобные действия, становится сложно сохранять беспристрастность СООНО, и Силы рассматриваются в качестве стороны в конфликте» (17, С. 12). Б. Бутрос-Гали не скрывал, что «усиливается давление на СООНО с тем, чтобы для «защиты» этих районов они использовали военно-воздушные силы» (17, с.12). Хотя Генеральный секретарь не говорит, кто оказывал на него давление, из текста его доклада становится ясно, что речь идет об использовании самолетов НАТО, на котором настаивало руководство альянса. При этом больше всего Б. Бутрос-Гали был озабочен тем, что подобные действия могут «вывести СООНО за пределы операции по поддержанию мира и быстро превратить их в одну из сторон в конфликте» (17, С. 12). Его опасения, к сожалению, были вполне оправданы.

5 августа 1994 г., на следующий день после объявления правительством Югославии о закрытии границ с Республикой Сербской, состоялась очередная воздушная операция НАТО, когда самолеты бомбили сербские цели в зоне Сараева. Приказ о нанесении ударов был дан после захвата сербами одного танка, двух транспортеров и одной легкой пушки на складе в Илидже, охраняемом украинским батальоном. Совет Безопасности осудил эту акцию, и в качестве острастки 16 самолетов взлетели с базы в Италии и разбомбили вросший в землю старый грузовик. Сербы вернули украденное. Инцидент был исчерпан. Но впервые СООНО руками НАТО выполняли функцию »наказания» одной из сторон, а не »защиты голубых касок», как это предусматривалось резолюциями СБ. По официальной версии НАТО, приказы о воздушных ударах были отданы на основе договора между НАТО и СООНО. Основанием же для такой акции служило »решение Совета НАТО», согласно которому »тяжелое вооружение в зоне 20 км около Сараева, не находящееся под контролем сил ООН, подвергается воздушным ударам НАТО» (68).

Напомним, что решениями Североатлантического пакта от 22 апреля предлагалось сараевскую модель нейтрализации тяжелой артиллерии (отведение за 20 км зоны) расширить и на Горажде, а четыре остальных территории, которые СБ провозгласил защищенными зонами (Тузла, Бихач, Сребреница и Жепа) поставить в положение »полуисключения» — в этих зонах воюющие стороны могут оставить свое тяжелое вооружение, но не должны его использовать, перемещать или концентрировать. В случае нарушения, эти зоны провозглашаются »защищенными». Для расширения сараевской модели на Тузлу, Бихач, Сребреницу и Жепу, по мысли натовских стратегов, не нужны были никакие дополнительные решения СБ, т.к. полномочия уже были получены резолюциями № 836 и 913. Все планы применения силы теперь разрабатывались совместными усилиями НАТО и СООНО. Смысл готовившихся акций — не вступить в войну с сербами, а отяжелить им продолжение войны, заставить их сдаться (42).

Самолеты НАТО бомбили сербские позиции 22 сентября, 21 и 23 ноября 1994 г. В то время для принятия решения об авиаударах еще существовала система «двойного ключа» — необходимо было согласие и руководства СООНО, и НАТО. На встречах руководителей этих двух ведомств обсуждались вопросы взаимоотношений, сотрудничества и координации. Натовцы были уверены, что угрозы бомбовых ударов являются самым эффективным способом давления на сербов. 3 октября в Сплите Я. Акаши и военное руководство СООНО встречались с министром обороны США Вильямом Перри. Хотя у Б. Бутрос-Гали закрадывались сомнения по поводу применения силы лишь против одной стороны, поскольку это меняет представление о нейтралитете СООНО (17, С. 18), никаких изменений в подходе к конфликтующим сторонам не происходило.

Декабрьское (1994) соглашение о прекращении огня продлилось лишь до конца апреля 1995 г. Столкновения возобновились вокруг Бихача, Тузлы, в Центральной Боснии. Произошли сильные столкновения между силами мусульманского правительства и сербов вокруг ключевых объектов около Сараева. Обе стороны перешли к использованию тяжелых вооружений. Сербы вывели несколько единиц из пунктов сбора оружия, а мусульмане открыто использовали их в городе и вне его.

ООН стала вновь рассматривать вопрос о применении военно-воздушных сил, но только против сербов, хотя предупреждения получали обе стороны (17, С. 3). Бомбардировки войсками НАТО двух бункеров на территории склада боеприпасов близ Пале 25 мая серьезно обострили ситуацию. Сербы окружили ряд пунктов сбора оружия, обстреляли все «безопасные районы», за исключением Жепы. Доклад Генерального секретаря о событиях тех дней достаточно противоречив. С одной стороны, он должен был обосновать виновность сербов, а с другой, был вынужден оперировать фактами, которые говорили об обратном. Так, он отмечал, что «трудности ведения наблюдения как на местах, так и с воздуха осложнили проверку соблюдения обеими сторонами требования о выводе тяжелых вооружений из запретной зоны». Однако сомнений в том, что наказать надо лишь одну сторону, ни у кого не возникало. 26 мая был «произведен второй налет на остальные шесть бункеров на складе боеприпасов в Пале» (17, С. 4).

Сербы, находясь в политической изоляции, пытались по-своему привлечь внимание мировой общественности к необъективности международных организаций и остановить дальнейшие удары авиации. Зная, как болезненно реагируют западные страны на потери своих солдат, они решили брать миротворцев в заложники. Задержав 199 и ограничив передвижение более 200 миротворцев, они выставляли их в качестве живого щита на объектах, по которым стреляли натовские самолеты. Тогда европейская дипломатия объединилась по вопросу освобождения заложников. Воздушные удары НАТО были прекращены, а миротворцы по просьбе России были отпущены на свободу. Вскоре после этого силы мусульманского правительства блокировали сотрудников СООНО в Высоком, Горажде, Горни-Вакуфе и Кладане, по поводу чего СБ выразил «глубокую озабоченность» (63).

В июле во время сербского наступления на Сребреницу и Жепу два нидерландских истребителя нанесли новые удары по сербским позициям, уничтожив танк. Тогда же, в районе Сребреницы мусульмане обстреляли голландские посты. Часть солдат была убита, а часть перешла к сербам, чтобы спасти свои жизни. Но бомбовые удары так и остались мерой лишь в отношении сербов.

После международной конференции по Боснии и Герцеговине, проведенной в Лондоне 21 июля 1995 г., Североатлантический совет утвердил необходимые планы по сдерживанию нападения на зону безопасности в Горажде при использовании всей воздушной мощи НАТО, расширив это решение вскоре и на Сараево, Бихач и Тузлу. 3 июня 1995 г. в Париже состоялось совещание 16 министров обороны стран-участниц НАТО и ЗЕС, целиком посвященное положению в Боснии и Герцеговине. Решено было создать оснащенные тяжелой боевой техникой, готовые к ведению боев Силы быстрого реагирования (СБР) в составе 10 тыс. человек. В истории ООН СБР создавались впервые. Главная задача этих сил определялась как устранение силами НАТО любые попытки воспрепятствовать выполнению задач ООН. Тогда рассматривался вопрос о том, что в СБР войдут две пехотные бригады — французская и английская по 1 600 человек каждая, английская 21-ая аэромобильная бригада в составе 6 000 чел., вооруженная легкими танками и 105-мм гаубицами, а также 300 голландских военнослужащих. 9 тыс. военнослужащих будут приданы «ударной группировке» в качестве резерва. США окажут поддержку вертолетами, приборами ночного видения, будут участвовать в операциях воздушной поддержки силами ООН в БиГ в рамках НАТО. Другие страны предоставят необходимое оборудование. Командовать ими будет представитель Франции, а его заместителем станет англичанин. Оперативный контроль предложен командованию СООНО. Создание СБР означало реализацию замены сил ООН силами НАТО. Формально еще требовалось одобрение этой акции Советом Безопасности, но подготовка операции уже началась. Наращивание сил НАТО на Балканах проводилось уже открыто. Я. Акаши выразил озабоченность возможностью военных действий, поскольку предполагал, что СБР встанут на одну из сторон конфликта. Но с другой стороны, его привлекала идея использовать вместо сил воздушной поддержки наземные силы, упомянул он и о том, что они будут выполнять и функцию наказания виновных.

16 июня 1995 г. Совет Безопасности принял резолюцию, одобряющую присутствие СБР в составе 12 тыс. в БиГ. При голосовании Россия и Китай воздержались. С. Лавров мотивировал это тем, что в тексте резолюции нет гарантий, что СБР не встанут на одну из воюющих сторон. Однако общей ситуации такая позиция изменить не могла.

Многотысячные натовские силы быстрого реагирования с 15 июля должны были приступить к выполнению своих «миротворческих» обязанностей. Активизировалась и деятельность США в Боснии. Группу военных советников в Сараеве возглавлял американский генерал Дж.Свол.

Таким образом, к лету 1995 г. НАТО заняла достаточно прочные позиции на территории бывшей Югославии, закрепила свое международное положение в резолюциях ООН, максимально расширила свой мандат, а, значит, возможности, проверила взлетные полосы, опробовала систему наведения и даже неоднократно «пристреливалась» к целям, подготовила общественное мнение и заручилась поддержкой многих государств. Сдерживающим фактором оставался только момент принятия решений, или, т.н. принцип «двойного ключа».