На территории бывшего Советского Союза постоянно то усиливаются, то затухают стремления к интеграции. Сегодня, судя по всему, объединительные настроения переживают ренессанс. Не так давно президенты четырех государств (России, Белоруссии, Украины и Казахстана) заявили о намерении создать единое экономическое пространство. Корреспондент НГ беседует о перспективах этой инициативы с одним из кураторов евразийской интеграции в российском правительстве, заместителем министра экономического развития и торговли РФ Дмитрием Сухопаровым.

- Дмитрий Иванович, экономика сейчас развивается практически сама, без участия правительства, зачем же нужно создавать на территории СНГ объединительные организации вроде ЕврАзЭС?

- Я не совсем согласен, что экономика развивается сама по себе. Роль государства состоит в том, чтобы облегчить контакты между национальными бизнесами разных стран. А еще лет 5-6 назад обязательным элементом было предоставление государственных гарантий для реализации совместных проектов, но сейчас мы от этой практики уже отошли. Но в части определения внешнеэкономической стратегии роль государства очень велика, и от принятых здесь решений зависит очень многое. В 1995 году, когда был создан Таможенный союз, у России приходилось на страны Таможенного союза где-то 36-38% от товарооборота со странами СНГ. К 2000 году эта доля увеличилась до 56%. Этот рывок произошел потому, что мы сняли целый ряд барьеров. На страны ЕврАзЭС не распространяются экспортные пошлины, которые действуют в отношении остальных стран СНГ и стран дальнего зарубежья, а также отсутствуют нетарифные ограничения.

- В феврале президенты России, Белоруссии, Казахстана и Украины приняли решение о формировании единого экономического пространства. Чем различаются

- Единое экономическое пространство - это более высокая форма интеграции, это то, что сделали европейцы, где уже свободное перемещение товаров, услуг, рабочей силы, капитала. Как пример - изготовление памятников в одной стране и свободная транспортировка в другую. Мы тоже к этому стремимся. Сейчас наша задача - разработать соглашение, в котором были бы прописаны этапы и направления формирования единого экономического пространства. Европа к этому шла практически 30 лет. Нам уже проще, мы в рамках ЕврАзЭС за 8 лет уже многое прошли и согласовали. Украине еще предстоит проходить этот же путь.

- Как идет работа над этим соглашением?

- Надеюсь, что в сентябре оно уже будет подписано. Сейчас ежемесячно проходят заседания четырехсторонней Группы высокого уровня (ГВУ). Ближайшее заседание будет 25 июля в Москве. Мы одновременно работаем над пакетом секторальных соглашений по отдельным направлениям и отраслям. На последних заседаниях ГВУ позиции 3 стран - России, Казахстана, Белоруссии - были по многим вопросам едиными. Но позиция Украины была немножко осторожней. Допустим, мы говорим, что единое пространство надо формировать на базе единого таможенного тарифа, они говорят, нет, не единого, а согласованного и вводимого поэтапно. Но единое экономическое пространство может быть только на единой таможенной территории и только с применением единых унифицированных нормативных актов. Между теми странами, которые свои внутренние правила унифицируют на 100%, могут быть сняты границы. Но предстоит еще унификация подходов к субсидированию, созданию равных конкурентных условий. Представьте себе, все пошлины одинаковы, но в одной из стран металлургические предприятия на время реконструкции производства освобождены на 50% от уплаты налога на прибыль. Это субсидирование. В соответствии с нормами ВТО в этом случае вторая страна должна вводить таможенную пошлину, чтобы выровнять норму прибыли.

- А будете ли вы стремиться к единой валюте?

- Да. Единая валюта - это конечный этап, который станет возможным уже после введения свободного передвижения капиталов. Первый этап - зону свободной торговли - мы уже прошли. В рамках СНГ с 1992 года подписаны и двусторонние и многосторонние соглашения о свободной торговле, но с изъятиями. В России изъятий совсем немного - сахар, спирт, табачные изделия, на Украине еще кондитерские изделия, в некоторых странах - водка. А в рамках ЕврАзЭС нет даже таких ограничений. Более высокий уровень интеграции, чем зона свободной торговли, - это таможенный союз. Таможенный союз предусматривает свободное перемещение товаров, но для этого должен пройти какой-то период для полной унификации нормативных актов. В рамках ЕврАзЭС мы наметили закончить стопроцентную унификацию ставок таможенного тарифа и всех других нормативных актов к 2005 году. А дальше мы подходим к третьему этапу - это уже то, что называется именно единым экономическим пространством, когда мы вводим свободу перемещения рабочей силы, услуг, капиталов. Но это очень сложный процесс, нужно согласовать поправки во все законодательные акты, даже Конституции.

- И когда это произойдет?

- Я бы сегодня не хотел конкретизировать сроки. Сейчас мы проводим анализ, по каждой из стран анализируем товарооборот, в том числе с третьими странами. Уже ясны очень многие вещи, например, из-за того, что у нас нет координации в области инвестиций, страны-соседи развивают параллельные мощности. Пример - оцинкованная сталь. Когда американцы приняли решение по ограничению поставок стали на свой рынок, это вызвало целую цепочку ограничений. Украинская и казахстанская сталь, которая раньше шла на внешний рынок, теперь стала конкурировать с нашей на внутреннем рынке России. Наши заводы - производители оцинкованной стали обратились в правительство с просьбой ввести ограничительные меры. Мы провели расследование, в ходе которого было доказано, что оцинкованная сталь из Украины и Казахстана шла по более низким ценам, и ввели ограничения. Сейчас по Казахстану ограничения уже практически не действуют. Однако и Казахстан, и Россия проводят реконструкцию и увеличивают объемы производства этой стали. Рано или поздно это приведет к тому, что у нас будут сталкиваться интересы и нам опять придется вводить ограничения. Но сейчас мы работаем над тем, чтобы создать систему координации в области металлургии, энергетики, АПК и транспорта.

- И кто же будет проводить эту координацию?

- Как и в Европе, в рамках

ЕврАзЭС созданы совет министров сельского хозяйства, совет министров энергетики, транспорта. У нас уже действуют органы, где страны на уровне отраслевых министерств могут обмениваться прогнозными планами. И когда партнеры видят, что одновременно в двух странах планируется создание параллельных мощностей, то можно своевременно провести какую-то корректировку. У нас также создан при ЕврАзЭС деловой совет, есть ассоциация делового сотрудничества, куда входят представители бизнеса. С нашей стороны координацией этих вопросов занимается РСПП и торгово-промышленная палата. Кстати, в Европе в решении подобных вопросов очень важную роль играют не министерства, а именно отраслевые ассоциации, в которые входит реальный бизнес. В результате такой координации Европа уже ушла от проблем перепроизводства.